Косово

Рейсовый автобус Белград — Приштина ехал четыре часа, пока не уперся в контрольно-пропускной пункт, увенчанный большим флагом синего цвета.

На флаге вместо орла, креста или еще какого-нибудь национального символа была посажена странная бесформенная клякса коричневого цвета, напоминавшая границы какого-то региона.

Двери автобуса распахнулись, в салон зашел сотрудник в форме и принялся проверять документы. Никто из пассажиров не вызвал у него подозрений, пока не дошла очередь до меня. Увидев мой паспорт малинового цвета с двуглавым орлом, проверяющий выпучил глаза и окосел.

«Ура, это Косово» — пронеслось у меня в голове.

Бросок на Приштину

Мой паспорт забрали, а позже вывели из автобуса и отвели к окошечку. Проверяющий куда-то пропал, а меня передали в теплые руки главного пограничника. Тот окинул меня строгим взглядом, посмотрел на мой паспорт и сказал:

– Эндрю?
– Так точно.
– Добро пожаловать в Косово.

Поехать в Косово в сентябре 2022 года, когда война с Украиной была в самом разгаре, а от русских шарахались даже в Германии — это был гениальный план. Надежный, как швейцарские часы.

Но если про запрет на въезд в Латвию, Чехию и Польшу писали все газеты, то я нигде не слышал о том, чтобы русских перестали пускать в Косово. Наверно, косоварам даже в голову не пришло это отдельно запрещать, потому что нужно быть вообще конченым отморозком, чтобы сюда поехать.

Пограничник продолжил:

– Эндрю, позвольте узнать, что привело вас в нашу обитель?
– Сэр, дело в том, что я путешественник, собиратель земель сербских. Я преследую цель посетить все страны мира. И вот, будучи в Сербии, я решил поехать в Македонию. А между этими государствами лежит ваша замечательная страна!

Услышав слово «страна», пограничник моментально растаял: Россия признала независимость Косова!

– Ладно, Эндрю. Сколько дней ты хочешь пробыть в нашей стране?
– Ровно сутки, милорд. В воскресенье я уже буду улетать из Македонии в Грецию, вот билет на самолет.
– И что же ты хочешь посмотреть за это время?
– Только Приштину. Больше ничего.
– Ну, раз больше ничего... Вот тебе анкета, заполни.

Пограничник выдал типичную европейскую анкету, какую заполняют при подаче на шенгенскую визу. Я заполнил. Пограничник прочитал, шмыгнул носом и влепил косовский штамп в мой паспорт.

– Держи. И учти, Эндрю. Я позвоню в твой отель и попрошу, чтобы они проследили за тобой.
– Да ноу же ж проблемс!

Допрос занял полчаса. Автобус, набитый пассажирами, все это время стоял и ждал. Когда я появился в салоне, раздались аплодисменты. Я сел на свое место, и на меня накинулись с вопросами.

– Что случилось, почему так долго?
– Да вот что случилось, посмотри на мой паспорт.
– Это что, Россия? И все из-за этого? Какой позор, придираться из-за национальности!
– Ну, у России с Косово тяжелая история...
– Да, но это все политика! Простые люди не должны страдать. Зачем ты едешь к нам, у тебя друзья в Косово?
– Нет, я путешественник. Посмотри, сколько штампов в моем паспорте. Я коллекционирую страны, вот решил приехать и к вам.
– Ух ты. Ну тогда добро пожаловать!

Честно говоря, я ожидал, что косовары накинутся на меня с кулаками. Ведь это моя страна в 1999 совершила знаменитый «Бросок на Приштину», который чуть не привел к столкновению России и НАТО.

Стаи волков

Однажды национальный парк Вояжёры в штате Миннесота решил выяснить, как стаи волков делят территорию. На семерых волков из разных стай нацепили датчики координат. Анализ данных показал, что волки не выходят за территорию своей стаи, и эта территория имеет четкие границы.

Наверно, если бы люди были животными, то они бы тоже селились в границах своих стай и воевали бы только из-за голода. Но с людьми все гораздо сложнее.

Эволюция дала человеку абстрактное мышление. В отличие от волков, которые узнают друг друга по запаху, человек отличает своих от чужих не только по внешним признакам. Люди разного цвета кожи, черт лица и происхождения объединяются на основе абстрактной идеи, которая даже не имеет фундамента в реальном мире. Например, на основе религии.

Когда-то давно люди объединялись в общины по признаку родства. Общины постепенно расширялись, вбирая в себя соседние племена и становясь первым подобием государств. Объединяться по родству становилось все сложнее, и на смену приходили более абстрактные идеи объединения: территория, язык, традиции, культура, религия, этнос.

Дальше всех зашел Древний Рим. Завоевав полмира и покорив десятки народов, Рим первый догадался создать такую абстракцию, которая смогла бы объединить разные культуры, религии и этносы. Рим изобрел гражданство в его современном понимании. Впервые гражданином Рима мог стать любой человек, живший в Римской Империи, и не имевший ничего общего с настоящими римлянами. При этом он сохранял принадлежность своему племени. Галлы, египтяне и греки, завоеванные Римом, оставались галлами, египтянами и греками. Но плюс к тому они становились еще и римлянами!

Эта двойная идентичность — характерная черта империй. Проблема в том, что часто империя насильно переселяет и смешивает подчиненные народы. Пока империя жива, такой процесс не приводит к конфликтам, но становится бомбой замедленного действия. Империи имеют свойство распадаться, унося с собой и созданную ими новую идентичность. Народы, лишенные имперского единства, должны вернуться к этнической идее и восстановить свои исторические границы. Но как, если границы давно стерты, а волки всех стай перемешаны?

Возьмем Балканы. На немецкой карте видно, что в 20 веке народы перемешались так, что провести между ними границы стало просто невозможно.

Когда-то большая часть этих народов жила в составе империй, но вот пришла Первая мировая война и империи канули в небытие. Словения, Босния и Хорватия вышли из Австро-Венгерской империи, а Косово и Македония оторвались от Османской империи.

Разорванные земли собрала вокруг себя Сербия, назвав новую страну Королевство Югославия и создав новую имперскую идентичность. Теперь босняки, сербы и словенцы становились еще и югославами.

«А раз все они теперь один народ, то и своих национальных областей у них быть не должно» — подумал король Югославии и поделил страну так, чтобы границы областей не совпадали с местами расселения народов.

Такое деление возможно только при жесткой центральной власти, которая управляет регионами страны из центра. Центр же Югославии был в Белграде, поэтому получалось будто бы сербы колонизировали и стали управлять всеми остальными народами. Конечно, регионы начали возмущаться.

Тогда новый лидер Югославии, солнцеликий вождь Иосип Виссарионович Броз Тито решил снизить градус сербского национализма и сделал из королевства федерацию. Регионы получили большую свободу, а их границы теперь примерно совпадали с тем, где реально жили народы.

Конечно, Тито не был дураком. Он понимал, что национальные регионы могут заявить о своей независимости. Так что на самом деле он продолжал перемешивать волков между стаями и, например, щедро оплачивал переселение албанцев в Косово, а в составе Боснии оставил сербские области: выделить их все равно было бы очень тяжело.

И все бы в этом плане было замечательно. Ели бы сербы плескавицу и ездили бы на Фрушку-Гору. Если бы справа на карте не разнесло СССР. Богатая и процветающая Югославия внезапно перестала быть процветающей и богатой, потому что лишилась крупнейшего рынка сбыта лакированых трюмо.

Светлоликий друг Тито к тому времени уже десять лет как двинул свои югославские копыта, и страной управлял Слободан Милошевич. Странно, как это они его выбрали? Он же в Гааге сидел. Ну да ладно.

В общем, обедневшая Югославия во главе с Милошевичем треснула ровно по тем национальным швам, по которым её и поделил наш сербский друг Иося. Но несмотря на все проклятия в адрес Тито, я бы еще поспорил, что лучше: разорваться по готовым границам или начать их рисовать в ходе распада. Если бы Югославия была поделена как при короле, то гражданская война была бы в 10 раз гражданскее.

Итак, из состава Югославии одна за одной повыходили — кто мирно, кто с боем — все союзные республики. Что касается Косова... Да вообще странно, почему ему уделяется столько внимания. Там перед распадом жили одни албанцы, а его даже не выделили в союзную республику и включили напрямую в состав Сербии. Даже на карте 1861 года видно, что в Косове был только одинокий сербский анклав, окруженный со всех сторон албанцами.

Дорогой читатель! Я хочу заявить, что вся «проблема Косова» выеденной чевапчичи не стоит. Выходом Косова закончился многолетний распад Югославии, а вообще-то мог и начаться. Косово-то как раз было максимально не-сербским регионом и последний раз имело отношение к Сербии во времена Татаро-монгольского ига.

Милошевич же был отморозком. К тому времени когда НАТО принялось бомбить Белград, война, которую он развязал в попытках силой сохранить Югославию, уже шла почти 10 лет. На этой войне уже погибли 100 тысяч человек и велись этнические чистки. Потерпев поражение в Боснии и выдержав паузу, Милошевич взялся воевать с новой силой — на этот раз за Косово, крошечный, беднейший албанский регион на отшибе страны. И вот только тогда Белград действительно начали бомбить, причем успешно: война остановилась.

Теперь другой психопат Путин любит ссылаться на некий «косовский прецедент», оправдывая аннексию Крыма и войну на Донбассе. Но весь этот «косовский прецедент» высосан из пальца, а в Украине никогда не было ни этнических чисток, ни русских анклавов, ни войны двух империй.

Сами же сербы жалеют только о том, что Милошевича позорно судили в иностранной Гааге. Как будто в Белграде суды хуже, прямо даже обидно.

Приштина

От границы Косова до её столицы, города Приштина, автобус доехал за час.

Косовары оказались дружелюбны к русскому. Мой сосед вышел со мной на автобусной станции и пригласил в приличную кофейню, где угостил итальянским кофе за свой счет. После этого он посадил меня на такси и объяснил водителю, куда ехать. Таксист, конечно, содрал три шкуры, но на то он и таксист. Зато моя челюсть упала на пол, когда он заговорил на ломаном русском. В разгар войны! В Косове!

Сама Приштина тоже оказалась на удивление приятным городом. Добрался я уже вечером. Над главной городской аллеей висела длинная гирлянда, хотя до Нового года было далеко.

Вдоль аллеи работали десятки заведений: кафе и бары, ювелирные магазины, обменники валюты, книжные лавки и хотдоговые палатки.

В конце аллея упиралась в небольшую круглую площадь, у которой стояла жилая многоэтажка с горящей звездочкой на чьем-то балконе. Эта звездочка плотно засела в моей голове и окончательно растопила мое славянское сердце. Остатки тревоги прошли, и Приштина сразу стала какой-то невероятно теплой и приветливой.

Утром аллея оказалась не хуже.

В Косове я нашел то, зачем ехал в Сербию — вкусную балканскую еду. В отличие от Белграда, в Приштине полно отличных ресторанов, где можно хорошо поесть за 5 баксов. Все они разместились в переулках, отходящих от главной аллеи.

Из-за войны и иммиграции в Косове очень много молодых: люди до 30 лет составляют 65% населения страны. Они-то и нагуливают километры по городским улицам, создавая весьма приятную атмосферу.

Конечно, это не Европа. Что-то неуловимо албанское постоянно проскакивает то тут, то там.

Столбы, залепленные поминальными листками, окончательно разбивают мираж: это Балканы. Такие листки вешают везде в Югославии и Болгарии, чтобы известить как можно больше людей о смерти: вдруг человека кто-то знал, кому забыли сказать.

В зависимости от страны, листки отличаются либо знаком религии, которую исповедовал умерший, либо цветом рамки. Зеленая кайма означает, что человек был мусульманином, а красная — атеистом.

В другом конце аллеи находится дом правительства, который, по-моему, даже никто не охраняет. Странно, ведь правительство Косова — тот еще фрукт. Бывшего президента страны прямо сейчас судят в Гааге за военные преступления.

Рядом с домом внезапно нашелся мемориал жертвам 11 сентября. Косово обязано своим созданием Америке, поэтому косовары при каждом случае упоминают США.

Чуть подальше начинаются обычные спальные дворы. Мечеть напоминает о временах Османской империи: маскировать ядерные боеголовки под минареты первым придумал Султан Сулейман.

Типичные улицы в старом районе Приштины напоминают Албанию. Здесь в основном малоэтажная застройка.

В этом районе находится единственная православная церковь в Приштине — церковь святого Николая. Она построена в 1850 году и много раз подвергалась атакам. Всего в Приштине живет около 200 сербов, а во всем Косове их осталось около 6% от населения. Кроме православной церкви в Приштине есть еще католическая и несколько евангельских.

Другая часть Приштины более современная и застроена довольно жуткими многоэтажными домами.

Дома эти неказистые, многие стоят недостроенными, но в целом — это типичные для Восточной Европы «человейники».

Изредка попадаются чуть более ухоженные пейзажи, но в целом понятно, что люди живут здесь мягко говоря небогато.

Среди этих панелек находится главная достопримечательность Косова — бульвар Билла Клинтона.

Америка оказывала невероятную помощь Косову и первой признала независимость новой страны. Во время войны президентом США был Билл Клинтон, который стал иконой для косоваров. В его честь назвали бульвар, а на одном из домов повесили огромный портрет.

В октябре 2009 года под плакатом установили и бронзовый памятник с американским флагом. На открытии присутствовал лично Билл Клинтон.

Я так и не понял, почему памятник открыли именно здесь, но среди облезлых панелек он смотрится весьма комично. Зато рядом нашлось безумное граффити.

Что касается центра Приштины, то он представляет собой микс из панельной и исторической застройки. Тут уже не Европа, но еще не соцблок. Здесь же находится национальная библиотека — самое известное здание в Косове.

У библиотеки безумно интересная архитектура. Абсолютно уникальнейший образец советского модернизма, построенный в 1982 году хорватским архитектором Андрией Мутняковичем.

Внутрь библиотеки можно зайти, интерьер оформлен в лучших традициях советских домов культуры.

Наконец, неподалеку от библиотеки находится недостроенный православный храм. Его начали строить в 1992 году, когда Югославия уже разлеталась на куски.

К тому времени Слободан Милошевич лишил Косова автономии и установил прямое управление из Белграда. Храм решили строить на территории кампуса главного университета Приштины, который задумывался как место, свободное от религии. Одновременно со строительством храма из университета начали увольнять несогласных с политикой Милошевича профессоров и отчислять студентов-активистов. Все это вызывало серьезное недовольство в Косове.

Уже в 1995 году строительство заморозили из-за нехватки средств, но храм все еще надеялись открыть в 1999 году. Как раз тогда и началась Косовская война, а потом уже было не до храма. Из Косова уехала половина сербского населения, начались этнические погромы.

Сейчас храм в Приштине никому уже не нужен. Власти даже не могут разобраться, кому он по праву должен принадлежать: православной церкви или университету. Наверно, проще его снести. Тем более, что у сербов есть свои места в Косове.

Грачаница. Сербский анклав в Косове

В пяти километрах от Приштины находится поселок городского типа Грачаница. Таксист заметно напрягается, когда понимает, куда приехал. На фонарных столбах, стоящих вдоль дороги, висят сербские флаги. Приветственный плакат «Добро пожаловать» тоже написан на сербском.

Поминальные листки на столбах больше не выделяются цветной рамочкой: теперь на них нарисован православный крест.

Грачаница — один из примеров сербских анклавов внутри Косова. Другой пример — город Митровица на севере. Эти отдельные поселения невозможно выделить из страны: они застряли в ней как изюм в булке. Границу по ним не проведешь, а выковырять хочется, ведь эти анклавы уязвимы для этнических конфликтов.

В центре поселка стоит памятник какому-то сербскому воину с типовой подписью: «Я love Грачаницу».

Хотя Косово теперь по праву отдельное государство, все-таки что-то сербское в стране осталось, и Грачаница напоминает об этом.

Косово было сербским пока не перешло под власть Османской империи в 1389 году в результате Битвы на Косовом поле. Это аналог Куликовской битвы, за той лишь разницей, что русские выиграли войну с монголами, а сербы проиграли туркам. И все же один из сербских рыцарей пробрался в турецкий лагерь и убил султана Мурада. Это ему посвящен памятник.

Спустя 600 лет, в 1989 году на Косовом поле выступил Слободан Милошевич. В своей речи он употребил фразу «Косово — это сердце Сербии», которая стала политическим лозунгом сербских националистов.

Бравада этим лозунгом вряд ли приведет к чему-то хорошему, хотя что-то в нем есть. Потеря Косова для Сербии действительно была раной в сердце, причем дважды: один раз много веков назад, другой раз — совсем недавно.

Грачаница находится на Косовом поле, а в её сердце стоит старый монастырь, основанный в 1321 году.

Это наследие Юнеско. Монастырь пережил и захват османами, и Вторую мировую войну, и бомбардировки НАТО, и этнические погромы.

Это значит, что мир возможен. Даже между заклятыми врагами.

Ну, а пока Косово остается беднейшим регионом бывшей Югославии. Из страны массово уезжают люди. Согласно опросам, 50% молодежи готовы уехать при первой возможности. Будущее страны весьма туманно, и автор может лишь пожелать косоварам удачи и поблагодарить за теплый прием.

К сожалению, следующий прием будет не скоро. Я на долгие годы оказался последним русским туристом в этих краях. Через неделю после моего визита власти Косова объявили о запрете на въезд по русскому паспорту с шенгенской визой.

O tempora, o mores.