Геополитика — лженаука. Пока ей не начинают пользоваться.

Предсказание будущего возможно только для физических процессов и их аналогов, которые развиваются по строго определенным законам.

Предсказывать события в политике, экономике или обществе невозможно. Социальные процессы — не то же самое, что физические. Даже если мы проникнем в головы каждого президента и генерала, мы не сможем предсказать, что они будут делать через год. Этой информации попросту еще нет в их голове. А если бы и была, то мы бы уперлись в принципиальные проблемы вычислимости.

История не следует никаким законам. Мир не просто случаен. Это было бы полбеды, ведь для случайных величин можно собрать статистику. Проблема в том, что мир дико случаен — как выразился создатель фракталов Бенуа Мандельброт. Другой философ сказал, что миром правят черные лебеди — события чрезвычайной редкости, которых, впрочем, так много видов, что они происходят постоянно. Черные лебеди влекут катастрофические последствия, но только потому, что их никто не закладывает в прогноз.

Люди делятся на тех, кто принимает риски всерьез и тех, кто их игнорирует. Первые — умнее, даже если они ошиблись. Вторые — глупее, даже если оказались правы.

24 февраля 2022 года все политологи, экономисты и социологи поделились на два лагеря. Мы выяснили, что большинство «прагматиков» не видит дальше собственного носа, тогда как «городские сумасшедшие» вроде Соловья и Невзорова, хоть и ведут себя эпатажно, но мыслят рисками.

Теперь мы легко можем узнать цену любого эксперта. Нужно просто открыть его ленту на 23 февраля и посмотреть, что он говорил про возможность начала большой войны.

Языковой вопрос

Все началось с вопроса о языке, но Украина к нему не имела никакого отношения.

В 2008 году в передаче «Гордон Кихот» — тогда еще интеллектуальном шоу Александра Гордона — сошлись в неравной битве Михаил Задорнов и ученые-лингвисты.

После поражения в Холодной войне и распада Советского Союза русское общество отчаянно искало точку опоры, чтобы преодолеть глубочайший кризис унижения. Люди оказались выброшенными за борт. Население России оказалось не только нищим, но и потерявшим себя. Коммунизм оказался иллюзией, капитализм нужно было строить десятилетия.

У страны не было ни настоящего, ни будущего. Поэтому русское общество стало искать свою идентичность в прошлом. Точка опора была найдена в былом величии русского народа и русской культуры. В основе же всякой культуры лежит язык.

В двухтысячных годах стала набирать популярность теория, будто бы все языки произошло от русского. Лидером этого движения стал сатирик Михаил Задорнов, который к тому времени уже прославился своими выступлениями про тупых американцев.

Сторонники теории доказывали, что русский — наиболее древний из всех языков, и что все остальные языки: санскрит, греческий и даже латынь вышли из русского языка много тысяч лет назад. Причем тот русский, на котором говорили древние люди, ничем не отличался от современного.

Задорнов раскладывал слова на древние корни словно орешки щелкал. Он убедил целую страну, что слова «радость», «рано» и «нора» произошли от имени бога Ра, первобытные люди зародились под Воронежем и оттуда уже расселились в Африку, а название древней цивилизации этрусков означает «это русские».

Никто не был в состоянии переубедить Задорнова. Опытный сатирик — он так лихо отбивал атаки профессора лингвистики, что зал лежал от смеха.

Наконец, Гордон вышел из себя и закричал: «Был один такой с усиками! Вот такая националистическая чушь и желание из ничего стать сверхчеловеком и привела нас к тому, что мы живем в говне!»

Меня поразили его слова. Тогда я впервые заинтересовался фашизмом и очень скоро прочитал о 14 признаках фашизма Умберто Эко. Выписал их в табличку и напротив каждого признака написал «Да» или «Нет», в зависимости от того, проявлялся ли признак в России. К своему удивлению я насчитал целых 8 признаков! Тогда у меня впервые появилась мысль: а что если в России фашизм?.. С тех пор я заполнял эту табличку каждые пару лет. Каждый раз признаков становилось все больше.

Пришел 2012 год и принес с собой переворот. Путин захватил власть, опираясь на неточную формулировку в Конституции. Я снова посчитал признаки фашизма. Их оказалось уже 11. Не хватало только трех. Жизнь все еще не понималась как бесконечная война. Вместо расизма была бытовая неприязнь к разнорабочим из Азии, которую и ксенофобией тяжело было назвать. Не было и новояза. Медведевская «модернизация» ни в какое сравнение не шла с тем, что сейчас войну называют «спецоперацией», а вместо взрыва говорят «хлопок».

Тогда я впервые стал говорить вслух, еще неуверенно, что в России, кажется, фашизм. Окончательно же все расставил на свои места 2014 год, аннексия Крыма и война на Донбассе. Тогда я написал:

С тех пор я только так и говорил, а из 14 признаков фашизма в России не появился только один.

Прага, которая здесь при чем-то

Гуляя по Праге в январе 2020 года, я рассуждал о возможности предвидеть экономический кризис. Рассказ об этом я писал уже в мае, когда нас захлестнула пандемия коронавируса, и весь мир катился в никуда. Я закончил рассказ такими словами:

Когда я писал о палаче, я имел в виду конкретного человека. В общем-то, его имя красной нитью идет через весь рассказ: речь шла о Владимире Путине. Его безумие стало очевидным после видео с ракетным ударом по Флориде, которое он показал в 2018 году.

Не понимал я только одного. Дописав рассказ, я стал ходить кругами по комнате и повторять: «Да, это будет Путин. Но как?». Я не представлял себе сценария, как именно Путин может стать палачом. Ядерный удар тогда казался немыслимым даже в теории, а при словах «война с Украиной» представлялось обострение на Донбассе, не больше.

Поэтому когда в 2021 году началась мобилизация на границе с Украиной, все отнеслись к этому прохладно. Эксперты уверяли, что к войне так открыто не готовятся: ведь все видно из космоса. Я мало что понимаю в военном деле, но у меня все в порядке с логикой. Из космоса видно вообще все. Следовательно, нет смысла скрывать подготовку к войне. Наоборот, попытка что-то скрыть моментально выдаст все планы.

С этой мыслью я и поставил бутылку пива на то, что к августу Россия оккупирует южную Украину, пробив сухопутный коридор из Ростова в Крым. Пиво я проиграл: учения закончились так же внезапно, как и начались...

Чтобы затем начаться снова, уже зимой.

К войне так не готовятся, об этом говорили все. Экономист Мовчан даже подтягивал теорию игр, а политологиня Шульман уверяла, что фашизма в России нет.

Конфликт ядерных держав — это игра с отрицательной суммой. Максимальный выигрыш в такой игре равен нулю. Чтобы остаться в нуле, нужно не начинать ядерную войну. Все другие сценарии приводят к потерям у обоих сторон.

В теории игр это называется игрой в трусливого цыпленка. Представьте, что вы учитесь в колледже и вас задевает местный верзила, который предлагает выяснить, кто из вас трус. Вы садитесь по машинам и разъезжаетесь на километр, после чего начинаете ехать друг на друга. Кто первый свернет — тот трусливый цыпленок.

Если вы рациональный игрок, вы рано или поздно свернете: стыд от звания «цыпленка» не сопоставим со смертью в катастрофе.

Шульман была гораздо проще. Она годами рассказывала про некие «спящие институты демократии», которые имеют свойство внезапно просыпаться и устраивать свободные выборы. Фашизма же в России по её теории быть не могло, потому что для фашизма обязательно нужна идеология сплоченности, а в России народ выключен из политики.

Когда война все-таки началась, а в России действительно оказался фашизм, я придумал анекдот:

Дезинтеграция мировой торговли

Архитектура западного мира строится на постулате: торговать выгоднее, чем воевать.

Одной из причин Второй мировой войны была дезинтеграция мировой торговли. Товарообмен между странами почти остановился после Великой депрессии. Государства становились изолированными. Импорт и иммиграция были сильно ограничены.

Похожая ситуация сложилась во время пандемии. Весь мир сел на глобальный карантин. Товарообмен упал до уровней 1990-х годов, потому что люди оказались запертыми дома. В некоторых отраслях полностью остановилась любая деятельность. Исчезла иммиграция рабочей силы. Прекратился туризм. Авиасообщение было остановлено, логистические цепочки разрушены. Произошла дезинтеграция мировой торговли, самая сильная со времен Второй мировой войны.

Поэтому я и написал, что палач воспользуется результатами безумной политики карантина. Я не хочу сказать, что на Украину напал коронавирус. Это сделал Путин, и он строил свои планы задолго до пандемии.

Но экономика Евросоюза сильно пострадала из-за локдауна, и это стало еще одним поводом для начала войны. Когда авиасообщение и логистика разрушены, а товарообмен остановился из-за санкций, карантина и коллапса потребительского спроса — что вообще теряет безумный диктатор? Карантин просто смыл в унитаз экономические причины не начинать войну.

Конечно, локдаун не был причиной войны. Он стал бензином, в который Россия бросила горящую спичку.

24 февраля

Помня о проигранном пиве, январь и февраль я терзался в сомнениях. Американская разведка постоянно переносила даты: то в декабре начнется, то в январе. А война никак не начиналась. Я тогда сказал своему другу, такому же городскому сумасшедшему (у него шизофрения):

Все терзания закончились в один момент 20 февраля. В сети появилось видео с Жириновским, где тот кричал, что Киев начнут бомбить в 4 часа утра 22 февраля. Меня тогда как током ударило.

Ночью я не спал, разумеется. Это была адская смесь тревоги и эйфории. Страх перед всеобщей катастрофой переплетался с таким странным ощущением... казалось, будто я вскрыл немецкий шифр Энигма и узнал точную дату и время нападения Гитлера на СССР. К сожалению только остановить его было нельзя.

Решение бежать из России я принял той же ночью. Утром заказал новый ноутбук. А вот билеты на ближайший рейс стоили слишком дорого.

Уехать до начала войны я уже не успевал: оставалось меньше суток. Поэтому я решил дождаться выступления Совета безопасности. Его провели 21 февраля, и оно больше напоминало воровскую сходку. Главарь банды Путин собрал своих корованных корешей и замазал на круговую поруку, чтобы ни одна падла не соскочила. Как-то так.

Особенно все поржали с Нарышкина, который трясся от страха. Хотя нужно было не смеяться, а трястись вместе с ним. Нарышкин — глава внешней разведки. Если он трясется, то что-то знает. Что-то очень страшное.

Сомнения в большой войне пропали окончательно. Сразу после выступления я написал в своем канале:

Но выступление Путина, показанное позже в тот день, касалось только военной помощи Донбассу и выглядело довольно мирно. Мне сказали об этом в комментариях, хотя я уже не обращал внимания. Только самые внимательные разглядели, что выступление было смонтировано и его мирная концовка была явно не на своем месте.

Вечером 23 февраля я купил билеты на Шри-Ланку и забронировал жилье, а в ночь на 24 февраля началась война. Тогда-то и показали оригинальную концовку, в которой Путин угрожал всему миру ядерной катастрофой.

Утром 24 февраля я проснулся и увидел это ужасающее видео. Молча оделся и снял в банкомате 6 тысяч долларов. Вернулся, налил кофе, позвонил своему другу и сказал:

Москва Z0ZZ

Летом наступило затишье. Фронт замер, война перешла в позиционную фазу. Я решил воспользоваться оперативной паузой и перегруппироваться в Москве. Там можно было и друзей повидать, и оформить шенгенскую визу.

«Главное, — думал я — Не завязнуть в этом болоте. Получаю визу и уматываю».

Летом многие возвращались в Москву. У кого-то подступал шестимесячный срок, после которого вступали в силу высокие налоги. Другие ехали по делам и обратно. Третьи решили, что самое худшее уже позади. Хотя на самом деле летнее затишье было временным: давно замечено, что в России дела ухудшаются волнами, с откатами и оттепелями. Но перманентно ухудшаются.

Нашлись прямые рейсы Аэрофлота в Москву прямо с берега озера Иссык-Куль. Видимо, их оставили специально для киргизов, чтобы было удобно возить мебель из Икеи на дачу.

Прилетел. В аэропорту встречала подруга и подвозила до дома.

Сначала все показалось очень приличным. В Москве был идеальный асфальт, широкие дороги и очень-очень много зелени. Странно, что совсем не было пробки. А еще в автосалоне, выходящем прямо на мкад, стояли автомобили, у которых вместо номеров были таблички: «С пробегом».

Все было хорошо, пока мы не въехали в Московскую область. Тут же бросился в глаза плакат с российским военным и буквой Z.

— О, ну смотри, а ты говоришь нету. Вот же плакат, — Сказал я подруге.
— Какой плакат, где?
— Ну вон же, висит.
— А-а-а, этот? И что с ним?
— Как это что? Вон же, буква Z.
— Где? А, действительно! Вот ты глазастый!

Сразу после плаката из-за деревьев выплыло здание горсовета. Был уже вечер, поэтому горсовет был закрыт, а свет в здании выключен. За исключением некоторых окон: в них свет горел. И окна эти своим светом вырисовывали внушительную букву Z высотой в пять этажей.

— Твою-то мать!
— Что?
— Да ты посмотри, что на горсовете! Вот это пиздец!
— А, да и пофигу.

После горсовета проплыло еще два плаката со свастикой, но я уже не стал про них ничего говорить. Было ясно, что у оставшихся в России выработалось слепое пятно. Как мне объяснили позже, весной этими плакатами было завалено вообще все. Летом их стало гораздо меньше. Видимо, плакаты стали попадаться реже и не вызывали уже никаких чувств. Их просто не замечали.

Но лично я в первый же вечер понял: предстоящий месяц мне придется не прожить, а протянуть, пока я обратно не уберусь в свою Гейропу.

Арнольд Петрович от Вангелиса

В первый же понедельник я поехал за визой в центр Москвы.

Город казался опустевшим. Конечно, это был конец июля, и многие уехали на дачи. Но все-таки людей было мало даже для лета. Те же люди, которые остались в городе, выглядели как с базара: одетые в серую и бежевую одежду, с грубыми, каменными физиономиями и все как один — с пакетами. Московские хипстеры с авоськами явно куда-то подевались.

Опытный путешественник за час пребывания в столице точно скажет, какая в стране политическая система: демократия или диктатура. Когда в стране плохо со свободой, это странным образом чувствуется через воздух. Конечно, дело не в интуиции. Просто в авторитарных странах люди ведут себя скованно, и это заметно.

Самый простой способ узнать: посмотрите прохожим в глаза.

В счастливых странах люди не избегают зрительного контакта. В Тайланде, на Шри-Ланке, в США или Испании люди ответно посмотрят вам в глаза. Может быть даже улыбнутся и скажут: Hola! В проблемных странах прохожий сверкнет глазами и отведет взгляд. Или вы сами отведете, почувствовав, что взгляд прохожего — острый, как будто режет. Еще можно посмотреть на позы и жестикуляцию. В свободных странах люди раскованные, эмоциональные. В проблемных — зажатые и напряженные.

Так вот, в Москве все были сильно напряжены. Стояла жара 32 градуса, но в прохожих не чувствовалось никакого летнего релакса.

Я долго подбирал нужное слово, чтобы описать москвичей. Какие они были? Депрессивные? Апатичные? Напуганные? Нет. Наконец, подобрал. Оцепенение — вот что читалось на лицах. Все понимали: что-то идет не так, но упорно делали вид, будто ничего не происходит. А расслабиться не могли, ведь это что-то все равно шло не так.

Я дошел до визового агентства, с которым договорился о встрече еще из Казахстана. Тогда мне назвали цену: 2500 рублей. Обычно я оформляю документы сам, но в этот раз пришлось пойти к агентам, потому что не было свободных мест для записи. Агентства же заранее бронируют десяток мест и на этом наживаются.

Бизнес-центр на Лубянке пустовал, как и улицы вокруг. Казалось, что очередь еще не изобрели.

— Добрый день. Я хотел визу в Испанию. Мне нужен минимальный пакет, лишь бы запись была.
— Да-да. Секундочку. Испания, говорите? Так-так. Визы делаем. Вот, значит: анкета, билеты, отменяемая бронь, доставка, биометрия — все включено! Стоимость 26 990.
— П-хм. Да нет же, мне только анкету и запись. Сказали, что цена 2500.
— А-а, я поняла... Вы знаете, а сейчас такого нет. Просто все перегружены, послов почти не осталось...
— Так. Короче, это единственная опция?
— Да.
— До свидания.

Вышел из агентства. Открыл Гугол, нашел другое. Звоню. Трубку кто-то берет и отвечает механическим голосом:

— Правильное оформление шенгенской визы от 3 до 5 лет. Запишите телефон. Консул Арнольд Петрович...
— Простите, что? Какой консул? Посол что ли?
— Молодой человек, послы в посольстве. А это консул, занимается оформлением виз. Я вам скажу его телефон. Вы напишете ему сначала в Вотсап, ведь человек занятой. Спросите, можно ли позвонить. Потом позвоните. Он вам все расскажет. Поняли?
— Э-э. Да, хорошо. Говорите.
— Вот его номер... Записали? Зовут Арнольд Петрович, да. Только скажите, что вы от Вангелиса!

Добро пожаловать в девяностые. Снова.

Арнольд Петрович взял 15 тысяч. Пообещал выдать визу аж на пять лет. Через три недели визу сделали, но всего на два года. Вангелис, дорогой, ну что же ты?

ЪЫЪ

Как ни странно, Z-плакаты и Z-окна оставили меня равнодушным. Я понимал, что чиновники — люди подневольные. Они не то что пикнуть не могут против войны, от них требуется активная поддержка.

Первый приступ омерзения подкатил, когда я возвращался от визовых агентов и у вокзала увидел стройный ряд маршруток. Каждый капот был украшен российским триколором и слоганом «Zа Россию». Посмотрел я на них, сплюнул, и вызвал такси. Интересно, что в Москве на маршрутках такое не рисуют. Даже на тех, которые только заезжают в Москву, а сами едут в Подмосковье. Вот уж действительно отдельное государство.

Когда поездка на такси уже подходила к концу, я увидел в окно чей-то автомобиль, на боковом стекле которого висела наклейка: буква Z в квадратике. За рулем сидел какой-то дед, явно ехавший на дачу. Вот тогда у меня произошел приступ уже не омерзения. Я вскипел так, что был готов выйти посреди шоссе и снести машине зеркала.

Справедливости ради: за целый месяц я увидел ровно два автомобиля с Z-символикой. То есть их действительно было крайне — исчезающе! — мало. Возможно, один на тысячу. Другое дело, что один раз увидишь — и злой потом ходишь до конца дня, возмущаясь сам себе: «Вот каким мудаком надо быть?!»

Настолько же мало было и людей, которые надевали на себя путинские свастики. Одного фашика я встретил под мостом на Новой Риге. Не спрашивайте, что я там делал. Шел в Леруа-Мерлен за продуктами. Под мостом сидели на корточках два чеченца, у одного из которых была черная кепка с огромной белой буквой Z. Я настолько этого не ожидал, что не успел даже разозлиться. Только подумал: «Ну вот и сиди под мостом, тролль ебаный».

Второй случай был на грани. Вечером я гулял по школьным местам. На выходе из пивного ларька, который раньше был святилищем для всех подростков-алкашей, мне попался парень, который стоял на тротуаре и о чем-то разговаривал с девушкой. В руках он держал пакет с пивом, сам был вида потрепанного, а подругу, видимо, встретил по пути домой. На парне была надета белая футболка с буквой Z в цветах георгиевской ленточки.

Это самый омерзительный вариант из всех. Они додумались совместить символ фашизма с цветами ленты, которая должна символизировать победу над фашизмом. Да еще и сделали это бездарно. Изгибы этого значка рисовал человек, впервые открывший Фотошоп. Символика максимально кривая чисто с точки зрения дизайна. Когда её видишь — испытываешь просто весь спектр чувств. Хочется одновременно бить морду и блевать.

Вот я чуть и не набил ему морду. Злость подступила такая, что я начал шипеть: «Вот же сука, фашист». Затем стал глазами искать камень. Воображение нарисовало сцену, в которой я разбегаюсь и со всей одури проламываю ему лицо булыжником. Каким-то чудом я этого не сделал, и вспомнил про перцовку. Потянулся в карман — а я её не взял!

Представляю, что бы из этого получилось. Я бы попал под арест и никуда не уехал, а до парня бы все равно не дошло. Уже потом я понял, что он, должно быть, сидел и смотрел Вечернего Мудозвона, выскочил в чем было за второй баклахой и встретил подругу; а она его разговорила. Да и как мне объяснили, ситуация в стране такая, что футболки могли раздавать, а носить парню просто нечего.

Зато с тех пор я решил не брать перцовку, которую всегда ношу с собой. В рукопашную все-таки сложно полезть, а вот залить перцем глаза — проще простого.

Хёндай

Z-свастик казалось то много, то мало. С одной стороны, на одежде и машинах знаков почти не было. С другой стороны, плакаты и флаги попадались часто и пачками. Когда я гулял с друзьями в Москве, постоянно возмущался:

— Вась, да как так?! Вот висит плакат на остановке, почему он до сих пор не разбит, не залит краской? Ведь если бы каждый, кто против войны, сорвал бы по плакату или разбил бы по машине, то их бы не было!
— Да брось ты, новые повесят и все.
— Повесят — еще раз сорвать! И рвать до бесконечности. Заебутся.
— Да камеры же везде, посадят.
— Естественно, камеры. Никто и не говорил, что работа будет простой. А как ты хочешь, свободу без жертв?

Лично мне никакие камеры не помешали, но об этом позже. Между тем, символика начинала казаться там, где её не было. То магазин женского белья со значком V, то фитнес-центр Z-Club. Проверяешь по Яндекс-Картам: все это было еще до войны. Я быстро понял, что не нужно искать поддержку войны там, где ее нет. Особенно в георгиевских ленточках и майках СССР.

Убедила меня в этом такая история. Однажды я возвращался на такси из Москвы. Водитель попался русский, по имени Максим. На голове Максима была клетчатая гопарская кепочка, а смуглое морщинистое лицо выдавало в нем южное происхождение. В общем, пролетариат.

Сразу как сел — увидел в салоне две замысловато сплетенные ленточки: георгиевскую и триколор. Сразу же подумал: «Ну наверняка за войну». Но тут же осекся: «Нет, это ничего не значит». Решил поехать.

Посередине пути вдруг заметил, что брелок ключей зажигания у таксиста выполнен в форме Z. Молнией ударила мысль: «Все, точно фашист. Я так и думал». Захотелось немедленно выйти из такси, но, выглянув в окно, я увидел бетонные блоки и забор. Мы ехали по эстакаде, и остановиться было нельзя. А если бы и можно было: ну что, молча выходить из машины посреди поездки?

Меня застали врасплох. Вздохнув и собравшись с мыслями, я решил поговорить с целевой аудиторией.

— Скажите, пожалуйста... — Сквозь зубы вежливо выдавил я, — Вот у вас висит брелок в форме буквы Z. Это вы повесили в знак поддержки войны в Украине?

Водитель удивленно обернулся.

— Что? Какой значок? А, этот? Да это мне сестра подарила. Где тут вообще... вы про что? Это же значок автомобиля, Хендай!

Водитель взял брелок в руки и повернул на бок. Значок Z превратилась в декоративную букву H.

— Тьфу ты, черт! Они мне уже везде мерещатся! Я полгода не был в России, вернулся сделать шенгенскую визу. Как приехал, так везде вижу эти знаки.
— Да, бывает. Хотя чаще на мусоровозах. Они же не спрашивают народ. Вот взяли и начали войну. Им же там газ надо продавать, бизнес делать.
— Эта власть совершенно не считается с интересами простых людей.
— Согласен. Вот только люди начали в себя приходить после пандемии, теперь новая история! Я свои проблемы решить не могу, а они мне новые подкидывают. Они вот меня спросили, мне нужна эта война?

Отлегло. Максим оказался нормальным, даже несмотря на внешность, ленточку и триколор. Как же хорошо, что я не начал с матюгов, а вежливо спросил. Выяснилось, что водитель из Ростова. У него часть семьи в Украине. Сначала он говорил, что «не интересуется политикой», но когда понял, что я не представляю угрозы, — все и рассказал.

— Я сам из Ставрополя... Родня у меня на Украине, в Днепропетровске. Там перебои с водой, с электричеством. Свет после шести вечера вообще не включают, чтоб не прилетело. Что же они натворили там! Города бомбят, жилые дома. Люди без воды, без света, кому-то дом уничтожили. Ради чего?
— А беженцев сколько, — Пытаюсь я вставить и свое слово, — Несколько миллионов из Украины уехало.
— Да, и беженцы бегут. Вот это как в 1995 что ли было. Когда была другая война. Когда штурмом хотели взять Грозный. Сколько тогда наших ребят полегло? И ради чего?

Водитель замолчал на пару минут.

— А у меня родственник в десантных войсках, вэдэвэшник. Вот 24 февраля отправили его в бой. А через два дня пришел уже гроб.
— Погиб?
— Погиб.
— А кем он вам приходился?
— Брат двоюродный.
— Соболезную. Есть такой автор, Павел Филатьев. Десантник. Написал книгу про первые дни войны. Сейчас уже уехал из России. Так вот он пишет, что до начала войны никто не понимал: думали, что учения. Потом поняли, что настоящая война началась. То есть людей ввели в заблуждение, отправили на убой.
— Да-да. Людям впаривают что угодно, лишь бы заставить действовать в своих интересах.
— Это ужасно. А сколько в России людей поддерживает войну?
— Да откуда же я знаю. Ну... Да никому это не нравится, процентов 50—60% против.
— Знаете, я вот приехал, меня полгода не было. И мне кажется, что эта тема в России под запретом. Об этом никто не говорит.
— Ха, попробуй тут поговори. Сколько они там дают, 5 лет? Кто-то где-то услышит, донесет. Дискредитация, говорят! Какая дискредитация? Мне что, против нельзя быть?
— Можно, только опасно.
— Нет теперь способа это все остановить. Даже если они выведут войска, что изменится? Народ уже озлоблен. Сдадут Херсон, не сдадут. Все равно будут диверсии, будут отбивать, пока не отобьют. Люди все поняли, теперь просто так не уйдешь уже. Посыпется одно за одним.
— Но рано или поздно придется сесть за стол переговоров.
— И сядут! Никуда не денутся. Да вон, вчера читал: русскими облигациями разрешили в Европе торговать. Они же тоже без газа там сидят. Всем плохо! Никому эта война не нужна!

Мы доехали до дома, и я оставил максимальные чаевые в приложении. А для себя отметил: не суди, пока не узнаешь человека.

Зазеркалье

Весь месяц меня не покидало ощущение, что я попал в неведомую волшебную страну, в зазеркалье.

В России было как будто бы все как обычно. Можно даже сказать хорошо. Еще раз убедился в том, что Москва — один из лучших городов мира. Мне есть с чем сравнивать, сколько я там стран посетил... 62 вроде? В общем, все было как обычно. Но не как обычно.

Россия — это параллельный мир. Вот взять Шри-Ланку. Все видели, что там происходило весной. Электричество отключали на 5 часов каждый день. В магазинах пустые полки: молока совсем нет, мясо и сыр — по заоблачным ценам. Из-за цен на нефть начался такой кризис, что на заправку стояли километровые очереди. Рыбаки не могли заправить лодки, чтобы выйти в море. Ну надо же, без нефти и рыбу теперь не наловить!

И вот в этой шри-ланкийской нищете тут и там встречался украинский флаг. Его вешали местные таксисты, владельцы кафе и магазинов сим-карт. А еще каждый человек, узнав, что я из России, спрашивал: «Ну как там?» И я отвечал: «Хреново, френд».

Сожаление выражали все. Я познакомился с владельцем кафе, мы говорили очень много о политике. Он наизусть зачитывал украинские города и говорил, сколько человек погибло при наступлении. Качал головой: «Эх, ну зачем же он начал войну? Мы только оправились от ковида».

Так было и в других странах. Индонезийцы спрашивали, все ли в порядке с моими родственниками. Тайцы, вспоминая о помощи Николая Второго в борьбе с Британией, предлагали вернуться в Москву и собрать тысячу своих друзей, чтобы свернуть голову Путину. Всех объединяло одно. Никто — никто! — не понимал, почему русский народ бездействует.

В России же я увидел безразличие. О войне здесь просто не говорили.

А ведь на этой войне убивают наш собственный народ и наиболее близких по культуре родственников — украинцев. Это даже не Афганистан! Это в прошлом одна страна. Почему тайцам и ланкийцам — чуркам, как мы их называем — больше дела до этой войны, чем нам самим?

Вторая часть российского зазеркалья была в том, что страна всеми силами пыталась поддерживать привычную жизнь. Часто это получалось. Но когда не получалось — мгновенно разваливалась вся картинка, словно в матрице.

Полки в магазинах казались забитыми до отвала. Только присмотревшись можно было понять, что сыр — отвратительного качества, нормальная колбаса встречается редко и стоит дорого, а полки в основном забиты одними и теми же товарами, хотя и забиты плотно.

Это вводило в ступор больше всего. По всем экономическим расчетам в стране должен был наступить кризис. Однако все выглядело как и прежде.

Уже позже я нашел целую полку просроченных товаров в местной «Фасольке». Не велика беда: магазинчик паршивой сети. Но я 5 лет в нем покупал продукты и просрочку находил только однажды. На этот же раз я выявил йогурт, сыр и пирожок, которые истекали завтра, и детское питание, просроченное на один день.

Во «Вкусвилле» заказывать стало бессмысленно. Товары были те же, того же качества и по той же цене, но я перестал ими наедаться. Конечно, я отъелся в Казахстане. Но дело скорее в том, что порции стали меньше раза в полтора. Вот в Алматы как закажешь котлету с пюре — так её через силу в себя пихаешь. А в России на один укус.

Подорожали отдельные товары. Мои любимые капсулы кофе стали дороже в два раза. Были 330, стали 700 рублей. Остальной кофе тоже подорожал. Кое-что выросло в цене в полтора раза, другие товары — всего на 10—20%, но они потеряли либо в качестве, либо в объеме.

Кока-Кола пропала с прилавков уже в последние дни моего пребывания. Просто исчезла отовсюду. Картошка в «Макдаке» вроде и не появлялась. Разливной «Гиннесс» в местном баре тоже исчез. Бармен объяснил: поставок нет и не предвидится. Хотя в «Ароматном мире» остался. Видимо, из запасов.

Иными словами, хоть с расчетами и пролетели, но ухудшение произошло. Вот только ощутить его нельзя, когда не с чем сравнивать. Нужно выехать из страны и посмотреть, как живет остальной мир. Да и расчеты, видимо, не учли колоссальные запасы и сжатие спроса. Так что теперь у счетоводов новый срок — декабрь. Посмотрим, что будет.

Это материальная часть. Ну, а чтобы хоть как-то разбавить духовную, я откопал значок красного мака, который когда-то заказывал из Украины. Это знак победы в Первой мировой войне, но на Западе его носят и в память о других войнах. Красный мак напоминает о полях Фландрии и о простреленном сердце. В Украине к нему добавляют надпись: «Никогда снова».

Надел значок и встретился с другом в местном баре. А тот пришел с нашивкой бело-сине-белого флага новой России. Я офигел:

— Э-э-э, а он что, не запрещен?
— Нет, почему?
— Так ведь его использует батальон «Свобода России», он признан экстремистским.
— Впервые слышу. Давай загуглим. Хм. Да нет, вот. Кто-то предлагал его запретить, но не запретили.
— Вот же блин. И как, не стремно с ним ходить?
— Абсолютно нет. Уже два месяца хожу, в метро езжу. Ни разу не остановили. Зато иногда подходят и жмут руку.
— Вот это да. А можно мне такой?
— Да, у меня был. Вот, держи.

И я нацепил на себя бело-сине-белый флаг. На моей гавайской рубашке он был не так заметен, как на черной футболке моего друга. Поэтому ко мне никто не подходил и руки не жал, хотя я ловил удивленные взгляды. Проходил я с этим значком целый месяц. Все в порядке. Можно носить.

Ведь максимум, что светит за «дискредитацию» войск РФ — это штраф 40 тысяч рублей. И то вряд ли, скорее всего сойдетесь на 10—15 тысячах. Зато можно будет гордиться!

Дискредитация

Дискредитацией вооруженных сил РФ я занялся сразу: в первый же день разломал на две части небольшую вывеску. Потом пришла в голову идея забросать краской плакат у дороги. Встретился с другом, говорю:

— Виталий, ты же видел эти плакаты? Давай их краской забросаем.
— Можно заняться. Только надо план проработать.
— План простой. Ночью встречаемся в лесу, проходим через деревенскую улицу прямо к тому месту, где висит плакат. Камер там нет, я посмотрел.
— Отлично, я тогда могу подготовить шарики с краской, а ты купишь все необходимое.

Прогулялись до плаката, посмотрели камеры. На следующий день я купил флакончик красной краски и 10 лампочек. Лампочки нужны были для изготовления бомбочек. Если аккуратно открепить стеклянную колбу от цоколя, залить в него краску и надеть резиновую перчатку, то получается отличный снаряд. Такую бомбочку можно кинуть, и она разобьется, в отличие от презерватива или пакета.

Пока ходил в магазин, спустился в подземный переход. А там все граффити закрасили ровным слоем серой краски.

— Виталий, есть идея. Давай еще в переходе напишем антивоенные лозунги? Там камер нет, а место проходное. Вот люди с утра порадуются!
— Отличная идея. У меня есть баллончики. Нужно тогда все успеть за одну ночь.

В день нашей «спецоперации» вышел разведать обстановку и обнаружил, что в переходе повесили две камеры.

— Привет. Слушай, в переходе камеры повесили. Придется в масках идти.
— Ну, пошли в масках. Какие камеры-то? И где висят?
— Две штуки в каждом углу. Смотрят на 360 градусов.
— Чем больше угол обзора, тем хуже картинка.
— Да, только вот потом в городе могут отследить и сравнить лица... Предлагаю взять комплект одежды и переодеться в лесу.
— Хм, почему бы и нет. Безопасность не помешает.
— Слушай... А мы точно идем?
— Да, а почему нет?
— Я просто переживаю. Никогда таким не занимался, там же 15 лет дают.
— Пхах, какие еще 15 лет? То за фейки. За дискредитацию штраф до 40 тысяч.
— А-а-а, ну тогда точно пошли! Что ж ты сразу не сказал, я уже сесть готовился.

В три часа ночи мы встретились в лесу. Переоделись в другую одежду, надели медицинские маски и пошли через весь город.

— Виталий, я вот иду и думаю. У меня высшее образование. Я работаю в айти, у меня куча бабок. Проходил курсы в Стенфорде, в Мичиганском университете. У меня свои проекты, сайт, я был в 60 странах, я пишу рассказы. Как можно было довести страну до такого состояния, чтобы я ходил по ночам и рисовал в переходах антивоенные слоганы?
— Маркус, у меня это у самого в голове не укладывается. Ровно такие же мысли. Вместо того чтобы развивать экономику, Россия делает все, чтобы выгнать нормальных людей из страны.

Дело было сделано. Мы исписали переход слоганом «НЕТ ВОЙНЕ», обе стены во всю длину на 30 метров. Затем забросали краской плакат с путинской свастикой. После чего скрылись в лесу, переоделись и разошлись по домам. На следующее утро я уже был в Финляндии и оттуда ухахатывался над воем, который поднялся в социальных сетях.

Z-патриоты грозились поймать «этих тупых школьников» и заставить их «найти подработку на лето». Знали бы они, что переход изрисовали два взрослых состоятельных мужика, которые могли бы их самих нанять на работу.

Третья мировая война

Утром 24 февраля я начал с того, что констатировал факт: началась Третья мировая война. В одном чате ехидно спросили: «А чего не межгалактическая?». Наверно, потому что другая галактика не претендует на авторство рецепта борща.

Давайте просто посмотрим на список стран, где идет какая-либо война, революция или есть большой риск начала таковой. Я составил его по памяти.

• Армения, Азербайджан, Турция
  Война в Карабахе, риск оккупации Сюникской области.
  
• Афганистан
  Правительство террористов, приграничные конфликты с Пакистаном, Таджикистаном.
  
• Беларусь
  Оккупирована Россией для атаки на Украину.
  
• Греция и Турция
  Публичное предупреждение о возможности войны.
  
• Грузия
  Часть территории оккупирована Россией.
  
• Израиль и Палестина
  Регулярные военные столкновения.
  
• Индия и Китай
  Территориальные споры.
  
• Иран
  Угрозы уничтожением Израилю, прокси-войны с Саудовской Аравией, протесты.
  
• Йемен
  Гражданская война, вмешательство Саудовской Аравии.
  
• Кипр
  Часть страны оккупирована Турцией.
  
• Китай и США
  Конфликт на Тайване, экономические санкции.
  
• Китай
  Борьба за сферы влияния в Передней Азии, на Ближнем Востоке, в Африке.
  
• Косово и Сербия
  Территориальные споры, участие НАТО.
  
• Ливия
  Гражданская война.
  
• Молдавия
  Часть территории оккупирована Россией.
  
• Пакистан и Индия
  Приграничные конфликты в Кашмире.
  
• Россия и Украина
  Полномасштабная война.
  
• Саудовская Аравия и Иран
  Прокси-войны в Сирии и Йемене.
  
• Северная Корея
  Угрозы ядерным оружием.
  
• Сирия
  Гражданская война, приграничный конфликт с Турцией, вмешательство НАТО и России, обстрелы со стороны Израиля.
  
• Таджикистан и Киргизия
  Приграничный конфликт на этнической почве.
  
• Турция
  Борьба за сферы влияния на Балканах, в Передней Азии.
  
• Япония
  Де-юре состояние войны с Россией, территориальные споры.
  
• Монголия
  Сидит подозрительно тихо вот уже 500 лет.

Если это не Третья мировая, то только потому, что война еще не развернулась в полную силу. Период Второй мировой с 1939 по 1940 год тоже был тихим. Его даже называют «Странная война». Настоящая, горячая фаза Второй мировой началась только в 1941 году, хотя сама мировая война уже шла к тому времени два года. Только она была похожа на набор разрозненных военных конфликтов в разных частях мира.

Но что отличает набор конфликтов от мировой войны? Время. Конфликты происходят по очереди, там и тут. Мировая война — это одновременный конфликт. Если бы Вьетнам, Афганистан, Ирак и Югославия произошли не по очереди, а в один год, это была бы мировая война.

Я не говорю, что горячая фаза неизбежно начнется. Может быть как раз наоборот: поражение Путина даст пример другим диктаторам, что управа найдется на любого. Или эти конфликты растянутся во времени, так и не слившись в экстазе мировой войны. Я только хочу указать на риск третьей мировой, как и прежде указывал на риск большой войны в Украине.

Грядущие перспективы

Есть три сценария и их бесчисленные разновидности.

• 1. Государственный переворот, арест или убийство Путина.
• 2. Прямое военное поражение России.
• 3. Гражданская война или революция.

Первый вариант наилучший. Арест или физическое устранение Путина был бы идеальным сценарием. Я не думаю, что это совсем невероятно. Проблема в том, что переворот может произойти хоть завтра, но может и затянуться на годы.

Прямое военное поражение — самый опасный вариант, поскольку он ведет к ядерной катастрофе. В случае, если Россия исчерпает все людские ресурсы и обычное оружие, Путин не дрогнет уничтожить весь мир.

Важно понимать, что Россией управляют не просто воры и коррупционеры. Это конгломерат из мафии и фанатиков. Среди правящей элиты есть террористы-смертники, которые одержимы идеей «русского мира». Все радуются, когда они подают признаки страха, но это страх не смерти или ареста, а страх крушения своих идеалов.

Террорист-смертник ценит жизнь, но еще больше он ценит свой джихад. Он готов умереть за свою веру. Тем более, что по вере его он попадет в рай. Если он оступится, испугавшись смерти, это станет для него несмываемым позором. Дальнейшая жизнь будет для него невыносима, следовательно, не будет иметь и ценности. Поэтому проще и логичнее с ней расстаться, унеся с собой десяток неверных.

Кстати, с точки зрения эволюции терроризм — высшая форма биологического альтруизма.

Не знаю насчет Соловьева, но Путин не выберет жизнь с растоптанным идеалом и обязательно начнет ядерную войну. А когда атомный гриб вырастет над Киевом, Соловьев только и скажет: «Но американцы же бомбили Хиросиму».

К сожалению, это самый вероятный сценарий. Остается надеяться, что ядерное оружие сгнило не хуже остальной армии. Либо на молниеносный ответ НАТО, который уничтожит ядерный арсенал вместе с Минобороны и домом Правительства — как это было в Белграде.

Гражданская война, революция или восстание внутри страны — не самый плохой сценарий. Он исключает применение ядерного оружия, поскольку оно используется только вовне. У меня нет идей, кто и как может начать такой процесс. Возможно, потому что общество в России парализовано и запугано. Возможно, потому что мы и не должны видеть лидеров восстания — иначе бы их ликвидировали.

Что касается смерти Путина от старости, то я, наверно, единственный оппозиционер в России, который желает здоровья и долгих лет жизни нашему верховному лидеру. Если он помрет сам, то начнется новый виток пропаганды: «Ушел непобежденным». Нет уж, Владимир Владимирович, живите и здравствуйте. Мы хотим посмотреть на вас под трибуналом.

Распад Федерации

Последствия для экономики России будут плачевными. Сейчас россиян удивляет курс доллара, упавший до рекордно низких 55 рублей. Это произошло из-за резкого сокращения импорта. Валюта стала никому не нужна, поскольку на неё нечего купить.

Этот эффект временный. Рано или поздно санкции будут сняты, курс вернется к рыночному значению.

После войны наступит гиперинфляция. Правительство уже выделило 10 триллионов рублей военных расходов. Для обеспечения армии деньги будут печататься с бешеной скоростью.

У инфляции есть секретное свойство: рост цен происходит не сразу, а по мере поступления денег в оборот. Тот, кто первый тратит напечатанные деньги, покупает товары по прежней цене. Этим «первым» является государство. Напечатав деньги, государство сначала купит всё что захочет по старой цене, и только потом произойдет инфляция, которая ляжет на простых граждан.

Послевоенная инфляция может достигать немыслимых величин: от сотен до миллиардов процентов в месяц. Примеры Германии, Венгрии и Югославии показывают, что цены могут удваиваться каждый день. Это означает обрушение финансовой системы и переход к натуральному обмену. Сама Россия проходила через инфляцию 2500% годовых в 1992 году в общем-то при сходных обстоятельствах.

Что касается политики, то российское государство в текущем виде должно быть демонтировано.

Отстранение Путина изменит многое, но это будет только первый шаг. Сейчас все органы власти в России поражены фашизмом. Демонтировать придется всю систему, и это нельзя сделать изнутри её самой.

В случае прямого военного поражения Россия подвергнется военной интервенции миротворцев НАТО и Китая. Ядерное оружие будет уничтожено либо отдано под контроль. Остатки армии будут распущены, аппарат насилия и спецслужб — подвергнут люстрациям и трибуналу. Всеобщим благом был бы «План Маршалла» в отношении России.

В случае ареста Путина и передачи всех военных преступников под трибунал возможно сохранить государственную модель. Тогда для снятия санкций потребуется выплатить репарации Украине и подписать ряд договоренностей с США. Например, передать контроль над ядерным оружием и представить новое лицо государства, с которым можно будет работать. Очень вероятно, что таким лицом станет Навальный. Побывавший на обложках политических журналов мира, он легко получит имидж человека, который пытался предотвратить войну.

Но я не знаю, какой сценарий лучше. Предлагаемая Навальным модель конфедерации и парламентской республики может оказаться очередной чушью, и через 20 лет придет новый Путин, который снова начнет войну. Российское государство много раз доказывало, что способно восставать из пепла и становиться язвой для всего мира. Хотим ли мы дать этой стране еще один шанс или покончим с этим навсегда?

Спустя десять лет распад страны не будет казаться катастрофой. Больше всех пострадает Москва, но туда ей и дорога: это метрополия, которая выкачивает ресурсы из всей России. Многие регионы расцветут, если избавятся от влияния Москвы. Другие, дотационные — окунутся в зверскую нищету.

Снятие санкций даст колоссальный рост экономики, и от инвестиций в страны бывшей Эрэфии не остановит даже вымаранное прошлое. Что касается товарного обмена, туризма, русского языка и единой валюты — для этого не обязательно быть одной страной. Посмотрите на Евросоюз. Так что мы пытаемся сохранить, спасая эту федерацию? В конце концов, если бы СССР не распался, вы не смогли бы сейчас убежать в Казахстан.

Крах Еврозоны

Евросоюз и Еврозона — разные вещи.

Евросоюз — это политическое объединение стран Европы. Ему не угрожает распад.

Еврозона — это страны, которые используют евро. Единая валюта — источник огромных проблем. Долги слабых государств, таких как Греция, ложатся на всех членов Еврозоны. Слабые страны топят сильные.

Банковская система стран Европы была банкротом еще до пандемии. В Еврозоне действовали отрицательные ставки. Они означают не только дешевые кредиты, но и дорогие депозиты. Вкладчики не получают начисления за хранение своих денег в банке, а платят банку процент от суммы сбережений. В свою очередь, банки платят процент центральному банку за хранение своих активов. Это ведет к их разорению.

Кроме банков-банкротов, страны Еврозоны имеют колоссальный внешний долг. США и близко не подошли. Вот примеры долгов в процентах к ВВП:

• Кипр: 850%
• Ирландия: 700%
• Греция: 300%
• Бельгия: 270%
• Франция: 230%
• Финляндия: 220%
• Испания: 170%
• Германия: 165%
• Австрия: 165%

Это данные за 2017 год. Сейчас долги еще больше, а экономика Еврозоны залита необеспеченными деньгами: для борьбы с коронавирусом ЕЦБ напечатал 4 триллиона евро.

Не нужно быть доктором экономики, чтобы понять: проект евровалюты обречен, это вопрос времени. Итогом войны с Россией может стать дефолт Еврозоны, гиперинфляция и возврат к национальным валютам.

Вина и ответственность

С приходом демократии войны стали идеологическими.

Когда государством управлял монарх, вся страна принадлежала ему на правах частной собственности. Хотя короли впадали в деспотизм, они не начинали войны из-за идеологии. Монархические войны велись за частную собственность, то есть за территорию и все, что на ней находилось. Причины войн были материальны: правящие семьи спорили о наследстве и не могли решить спор мирным путем.

Как страна была частной собственностью монарха, так и война была его частным делом. Война финансировалась из королевской казны, а велась силами наёмной армии. При этом мирная жизнь в воюющих странах шла своим чередом. Население не вовлекалось в войну.

Разумеется, проигравшая сторона платила, возмещая весь нанесенный ущерб. Но раз страна была частной собственностью монарха, то и ущерб возмещала королевская казна. Вопроса о коллективной вине или ответственности не возникало в принципе.

Монархии сгинули, и на смену им пришли демократические республики. С одной стороны, смена власти помогла справиться с деспотизмом. С другой стороны, демократия разрушила универсальные принципы частной собственности. Страны не принадлежат премьер-министрам, президентам и партиям. Они являются некой публичной собственностью.

Войны между такими странами не ведутся за территории. Их причины — идеологические.

Подданные королевства связывают себя с правящей семьей. Граждане республики идентифицируют себя как часть нации, связанной одной историей, языком, религией или культурой. Таким образом, война становится идеологической: она ведется за историю, язык, религию или культуру.

Если война за территорию имеет логический конец, то идеологической войне нет конца и края. В такую войну вовлекается все общество, а завершается она истреблением противника вместе с его культурой. Вместе с рождением национального государства родилась и национальная война.

Кто несет ответственность за поражение в такой войне? Кто должен восстанавливать разрушенные города? Страна больше не принадлежит королю. Не принадлежит она и гражданам. В демократическом государстве разрушен универсальный принцип частной собственности. Поэтому на вопросы о вине и ответственности нельзя ответить логически.

После разгрома гитлеровской Германии проблему решили так: ответственность должна быть коллективной, но вина должна быть личной.

Коллективная вина размывает понятие вины вообще. Когда виноваты все — не виноват по сути никто. Настоящие преступники смогут избежать наказания, попытавшись растворить свою вину во всеобщей.

Ответственность же ложится на все общество, если оно, конечно, желает сохранить свое государство. Если не желает — оно его лишится, а мир все равно найдет способ взыскать ущерб с должника.

⁂

Никто не в состоянии видеть будущее. История не сводится к физическому процессу и не подлежит предсказанию. Говоря о будущем, мы можем только рассуждать и предвидеть риски. Не кажется, что такой подход лишает надежды?

Россия — не Иран, и она не будет под санкциями 40 лет. И даже 10 лет не будет. Иранская революция привела к власти имама Хомейни. Это было становление нового, террористического режима, и против него ввели санкции. Российский режим — умирающий. Его возглавляет дряхлый, обезумивший диктатор, утративший связь с реальностью. Этот режим трещит по швам, и мобилизация — его агония.

Россию лучше сравнивать с Югославией. Её лидер Слободан Милошевич пытался остановить распад страны и начал войну с Боснией и Хорватией, окружая в кольца города и убивая десятки тысяч мирных жителей. Против Югославии вводили санкции, которые действовали 10 лет и закончились в одночасье. Спустя два года после бомбардировки Белграда Милошевича арестовали в его резиденции и отдали под трибунал. Санкции сняли через полгода. Сейчас Сербия вступает в Евросоюз, а её жители ездят в Европу и отлично говорят на английском языке.

Российские санкции введены 8 лет назад. Учитывая скорость развития событий, я удивлюсь, если режим продержится так уж долго. А вскоре после его краха снимут и санкции. Это не навсегда. Великие прогнозисты уже ошиблись, когда были слишком беспечны. Теперь они ошибаются, впадая в отчаяние.

Понадобится куда больше времени, чтобы вернуть уважение к русскому народу. Но и это преодолимо. Послевоенные опросы показывают, что в начале 1950-х годов к немцам уже относились нейтрально, а спустя 20 лет Германия и Япония стали витринами капитализма, которые соблазнительно блестели для СССР.

В случае капитуляции и разоружения Россия сама сможет стать такой витриной. У нас есть для этого все необходимое.

Забавно. Свой рассказ о Праге я писал, находясь у себя дома в Москве. Теперь я пишу рассказ про Москву из Праги. Только мысленно я все еще нигде. Но не потому что мир несется в никуда. Просто, кажется, у меня нет больше дома.

Определенно, я еще раз приеду в Москву. Скорее всего доберусь и до Сибири, и залезу в дебри Дальнего Востока. Надеюсь, все в той же роли свободного путешественника. Ну, а пока... моя собственная история меня ничему не научила: я все такой же наивный оптимист, даже еще больше.